НЧЧК. Дело рыжих - Страница 94

– Смех смехом, а мне наука Драко сильно помогла. Можно сказать, что жизнь спасла. И не единожды. Веришь, до сих пор вспоминаю «Счастливчика» добрым словом, – признался ап-Телемнар.

Нолвэндэ тяжело вздохнула.

– Вам тоже… было плохо… или на войне все по-другому?

– Везде одинаково, запомни. Ты нажимаешь курок, или ударяешь ножом, или еще как-то… и все! Ничего не вернешь и не переиграешь.

– Мне говорили, но я не верила…

– Нельзя понять, пока сам не почувствуешь, пока не услышишь предсмертного крика, – жестко сказал Эрин, сразу став предельно серьезным. – Одна… ну, в общем, коллега нашей Индульгенции, только уровнем пониже, заявила, будто впервые убила именно в нашем мире и ничего не почувствовала. В своем мире она даже рыбу никогда не ловила, даже курицу ни разу не резала. А у нас сподобилась, стало быть.

– А Вы?

– Я не поверил. Выделывалась она.

Весь личный опыт капитана ап-Телемнара убеждал его в обратном. Убить кого-то: человека, орка, вампира, оборотня, и внутри ничего не ёкнет? Брехня! Даже если подонок угрожал твоей жизни, и вообще монстр из монстров. Вот он только что жил, дышал, бил тебя по лицу, стрелял в тебя, и вдруг – нет его. Все вроде бы на месте – руки, ноги, голова, а его самого больше нет. Пустые глаза, раскрытый рот… Этого никогда не забудешь, особенно, если в первый раз. У Нолвэндэ счет открыт ведьмаком, чьим именем люди пугают своих детишек, а у Эринрандира – пиндостанским гоблином, который, промешкай эльф хоть на мгновение, без колебания перерезал бы ему горло, и что с того? Но до сих пор время от времени, особенно на какой-нибудь безумной пьянке, Эрину тяжко становится глядеть в честные глаза мрачного товарища Шрака. И тогда бывший разведчик начинает всаживать в себя стакан за стаканом до полной отключки, а приходит в себя только в мужском туалете, стоя на четвереньках над унитазом. Спросите, как он там оказывается? Товарищ Шрак приводит. Они все однажды убили впервые, и продолжают это делать до сих пор с немалым успехом. А, между прочим, никто так и не знает, кого убил мрачный гоблин – начальник внутренней безопасности управления. Может быть, это только у иномирян в душе ничего не отзывается? Или в ихнем сраном мире так принято – чтоб не ёкало.

– Я не стану уговаривать тебя забыть обо всем. Не получится. И врать, что пройдет время, и события сегодняшнего дня потускнеют, не буду даже пытаться. Говорить, мол, ты еще научишься глядеть на смерть иначе. Так и должно быть – плохо, горько и противно. Чтобы мы всегда помнили о цене, которую надо платить за возможность жить дальше, – сказал Эринрандир и подумал, что, наверное, его слова прозвучали неубедительно, но других он просто не знает.

А чтобы не ввергать девушку в новый приступ депрессии, эльф поспешил рассказать еще одну армейскую историю с «душком». О том, как во время учений двое солдат – орк и гном – не использовали свои взрывпакеты. Оно же скучно – вместе со всеми. Ушли подальше в лес и там взорвали один из трофеев. Так сказать, в индивидуальном порядке себя порадовали. А со вторым долго думали, что делать. Просто так его рвануть уже не интересно – видели. Крутили, вертели, пока гном не додумался сходить в пустую емкость «по большому», и уговорил друга последовать его примеру. На обратном пути их встретил прапорщик и, конечно же, отобрал казенное имущество. Через некоторое время на территории части раздался оглушительный взрыв. А на следующее утро весь личный состав, застыв по стойке смирно, несколько часов внимал матерному монологу полковника Глорфидиля и созерцал силуэт несчастного прапорщика на свежепобеленной стене, выполненный методом говнотрафарета.

Фекальная тематика составляет большую часть всех армейских баек, меньшая приходится на околосексуальные похождения. Так что выбирать, в общем-то, не из чего. Ну не рассказывать же молодой девушке повесть о большой гайке, которую постовой-хоббит, после многочасового исследования, решил примерить на свой детородный орган, и что из этого вышло?

Постепенно Нолвэндэ окончательно расслабилась, и хотя наверняка на душе у неё по-прежнему лежал тяжелый камень, но первый острый шок прошел. Девушка стала украдкой позёвывать, постепенно впадая в блаженное состояние полудрёмы. Самое время уложить её в постель, закутать в теплый плед и дождаться, когда дыхание станет ровным, спокойным и глубоким. От желания остаться рядом на всю ночь Эрин отказался сразу. Он не мог себе такого позволить, что бы там ни говорила леди Анарилотиони-старшая.

– Нол, тебе надо ложиться спать. Я пойду домой, – улыбнулся бывший разведчик, закончив с мытьем чашек.

– У-у-у-у… Так быстро? – немного по-детски расстроилась мыслечтица.

– Я сегодня устал. Немного, – деликатно напомнил эльф.

Девушка устыдилась своей эгоистичности:

– Ой, простите меня, милорд. Вам сегодня досталось гораздо больше.

Она довела Эрина до порога, и уже открыв замок, вдруг встала на цыпочки и чмокнула в щеку.

– Спасибо тебе… – мурлыкнула она на прощание.

* * *

Понимающий взгляд, мудрый совет и байки на грани пристойного. Честное слово, именно это мне и нужно было этим вечером, чтоб успокоиться и согреться. А еще… Сидя с ногами на диване и медленно погружаясь в ласковые объятия полусна, я смотрела на четкий профиль капитана, лорда и бывшего ротного разведчика, чуть мерцающий по контуру в приглушенном свете лампы и понимала, что если бы сейчас, вот прямо сейчас я набралась смелости и сказала ему: «Оставайтесь…», то… Я не знаю, что бы он ответил. И не узнаю, потому что – не предложу. Вовсе не потому, что это не подобает благородной деве из хорошей семьи, о, нет! Просто продолжение сейчас было бы лишним. Мне и того довольно, что он сидит рядом, и холод отступает, а тени перестают пугать. Мне… тепло и пушисто рядом с ним. Да, именно так. Тепло и пушисто. А больше пока ничего и не нужно. И, даже когда он уйдет к себе, то все равно останется рядом со мной. Отныне и навеки, да!