НЧЧК. Дело рыжих - Страница 101

101

– Респект тебе, и полнейшая уважуха, – заявил Шрак и полез жать руку патрону, едва за верховной сьючкой закрылась дверь.

– Самому было приятно, – самодовольно ухмыльнулся орк. – Теперь осталось только исполнить обещанное и найти тех, кто будет свидетельствовать против Индульгенции в суде.

При этом Ытхан выразительно поглядел на Эрина и Нолвэндэ.

– Есть одна барышня – тайная конкурентка Мэйны в борьбе за власть. Жаждет сотрудничать, но не бесплатно. На этом можно сыграть, – доложила девушка. – А еще та девчонка, которая шла сдаваться в полицию. Ольга, кажется… Та, которая Мольга. Хотя она еще несовершеннолетняя.

– Одних признаний и свидетельств мало, да и какие свидетели из иномирян, мы уже знаем. Поэтому главное – найти неопровержимые улики – весомые, грубые и зримые, – изрек орк. – У тебя, ап-Телемнар, есть трое суток, чтобы добыть необходимые доказательства. Делай что хочешь, рой носом землю, если понадобится, но чтобы в суде мы имели подавляющее преимущество перед защитой. Ты меня хорошо понял?

Сложно все-таки не проникнуться важностью момента, когда тебя мозолит желтыми глазами здоровенный орк, нависая всей тушей.

– Я все сделаю, – отчеканил следователь.

– О! А чтоб было удобнее носом рыть, я тебе шею вылечу, – вспомнил об обещании Шрак.

И вылечил. Сделал пару резких движений из арсенала ДОБРа, словно собирался сломать эльфу позвоночник, только не прикасаясь руками.

А что вы хотите? Круче гоблинов магов нет, и не предвидится.

* * *

Хм, наблюдая за поведением нашей главной фигурантки, я вполне могла понять жгучую ненависть гражданки О.Б.Могильной к более удачливой товарке. Госпожа Могильная в самых смелых мечтах, должно быть, не достигала таких высот наглости и сволочизма. Во всяком случае, до того, чтоб демонстрировать публике свои интимные места, мэйнина соперница еще не додумалась. Забавно; неужто Индульгенция всерьез рассчитывала, что потрясенные ее прелестями энчечекисты немедленно ее отпустят? А может, еще и подерутся за право приобщиться, так сказать, к телу? Тьфу. Глумливые ухмылки собравшихся ее, кстати, не слишком смутили, разве что разозлили. Нет, читать Мэйну я не стала. Во-первых, все равно не смогла бы, да и без толку, а во вторых – мне было попросту противно касаться этой даже мысленно. Если бы мне приказали… или если бы кто-то меня попросил, возможно, я и преодолела бы отвращение, а так… Собственное внутреннее сопротивление преодолеть довольно сложно. Многие, значительно более талантливые, чем я, мыслечтецы тоже страдают подобным. Издержки профессии, ничего не поделаешь.

* * *

Ытхан Нахырович велел «рыть», и они с Нолвэндэ рыли. Три дня и три ночи. И дело не в прямых и недвусмысленных указаниях орка. Есть такая штуковина – честь. Не самая удобная в эксплуатации, опасная для здоровья и карьерного роста, требующая ежечасного ухода, но абсолютно необходимая для нормального функционирования некоторых индивидов. Вроде бы, что особенного такого – никем не написанные правила, неподсудные никому поступки, и единственным арбитром – недремлющий страх Совесть, а без всего этого называть себя рыцарем язык не поворачивается. Для лорда капитана Эринрандира ап-Телемнара честь была не просто красивым словом. И дарованные Владычицей золоченые шпоры тут ни причем. Честь – она либо есть, либо – нет, её вместе со шпорами к сапогам не прикручивают.

Так вот, наказание Марии Сидоровой за все её преступления стало для Эринрандира делом чести. И ничего здесь не поделаешь. Умри, но сделай.

Он вместе с криминалистами облазил подвал 17 дома, а так же квартиры 4 и 3, опросил всех жителей злополучного подъезда, всех дворников и мамаш с детьми, обошел каждый ларек и магазин (вдруг заходила столь приметная рыжая личность), наведался на автостоянку, прочесав вдоль и поперек все шесть Роханских въездов. (Балрог раздери, этих заблудившихся и недогадливых роханцев!) В криминалистической лаборатории эльфа возненавидели все эксперты поголовно, а Юсла поклялась, что лично отравит настырного следователя и будет с наслаждением наблюдать за его агонией. Потому что любой суд её оправдает, а присяжные совершат акт самосуда над капитаном ап-Телемнаром, после того, как орчанка честно расскажет, что тот сотворил с ней и её подчиненными.

Самое обидное – Мэйна-Сидорова учла опыт знаменитого и неуловимого злодея из своего мира, а потому нигде не оставила материальных следов. Как хитрая паучиха, она сидела в темном уголке и плела свою паутину, практически ни с кем не соприкасаясь. Ни единого отпечатка пальцев, ни одной волосинки, тем более никаких бумаг. Мэйна отдавала приказы устно, через очень узкий круг доверенных лиц. И среди задержанных в облаве таких не нашлось. Предположим, если бы Нэо-Карлсон согласился показать на Индульгенцию, как на основную работодательницу, то ничем существенным его свидетельства обвинению не помогли. Но ведьмак молчал, словно могильный камень. Молчали и сьючки. Они готовы были сесть в тюрьму, лишь бы не связываться с мстительной Индульгенцией. Непосредственным убийцей К.Тулхова и Д.Бушко признали упокоенного некроманта, да и Корнелия не слишком рвалась покарать виновных в своем вдовстве. Даже Ольга-Мольга – любительница динозавров и психоделических мультиков, искренне рвущаяся помочь следствию, не узнала Мэйну на очной ставке. Не потому, что испугалась. Просто никогда в глаза не видела всемогущую патронессу.

По истечение трех суток у измотанных до предела Эрина и Нолвэндэ осталась надежда только на показания С.Волочной и на гримуар, свидетельствующий лишь о возможных преступных намерениях, но не более того. Опытному адвокату на один укус. Стоит только напомнить, что злополучная книга изъята без санкции, и пиши пропало – дело развалится еще до начала слушаний.

101